В новой России уже существовала Федеральная служба налоговой полиции (ФСНП): ее создали еще в 1992 г. и расформировали в конце первого президентского срока Владимира Путина — в 2003 г. Последним руководителем ФСНП был Михаил Фрадков, нынешний директор СВР, в начале 2001 г. сменивший на этом посту Вячеслава Солтаганова. ФСНП была расформирована без объяснения причин, а ее сотрудников распределили между МВД и Госнаркоконтролем. При Фрадкове служба успела прославиться памятным многим предпринимателям внутренним приказом № 525 (подразумевал воспитательную работу с семьями нерадивых налогоплательщиков) и инструкцией о применении детектора лжи для выявления таковых.
Последняя попытка резкого усиления роли ФСНП во власти при Солтаганове была связана как раз с ее преобразованием в налоговую полицию. В конце 2000 г. ФСНП предложила придать ей статус силового министерства фактически наравне с ФСБ, и возложить на нее контроль всех сделок дороже $10 000. За счет нововведений в службе хотели облегчить и жизнь налогоплательщиков, втрое сократив количество проверяющих финансовую отчетность структур и упорядочив проверки.
В нынешнем СКР, помимо возрождения идеи финполиции, предлагают ввести уголовную ответственность за фальсификацию отчетности публичных компаний и за заведомо недостоверную оценку стоимости предприятия при его купле-продаже. По мнению главного инспектора СКР Смирнова, фальсификация отчетности может привести к экономическому кризису в стране, а указание недостоверной стоимости облегчает вывод ликвидных активов и рейдерство.
Смирнов напомнил, что сейчас налоговые органы не наделены функциями дознания и не могут осуществлять оперативно-розыскную деятельность, с помощью которых преступления выявляются. Поэтому он предложил либо наделить налоговиков такими функциями, либо создать отдельную структуру — налоговую полицию, которая будет подчиняться непосредственно президенту.
Налоговые полиции действуют во многих странах бывшего СССР, финансовая полиция — в Казахстане.
|
Комментариев нет:
Отправить комментарий